На рубеже XV–XVI веков и на Руси, и в Западной Европе переживается всплеск интереса к тексту последней книги Нового Завета. Связано это было с ожиданиями конца света: ждали 7000 года от сотворения мира — года 1492-го. В этот год Колумб открыл Америку, и этим же годом заканчивались таблицы с расчетами Пасхи.
На фоне таких ожиданий, называемых эсхатологическими, создается икона «Апокалипсис» для Успенского собора Московского Кремля, а по соседству — в Благовещенском соборе — в 1509 году возобновляются апокалиптические росписи Феофана Грека, чуть позже этими же сюжетами расписывается паперть Успенского собора — это главные столичные храмы.
В это же время в Нюрнберге выходит ставший всемирно известным цикл гравюр Альбрехта Дюрера. Он подводит черту под многовековой величественной традицией иллюстрирования Апокалипсиса на Западе, не прерывавшейся с самых первых веков христианства, и открывает для художников новые пути. Кстати, год назад эти гравюры экспонировались на юбилейной выставке Дюрера в Государственном Эрмитаже.
О том, как по-разному воспринимали Откровение на Востоке и на Западе, «Вода живая» побеседовала с главным хранителем Отдела рукописей Верой Подковыровой. В сфере её научных интересов — лицевые, то есть иллюстрированные, рукописи. Особое место среди них занимают лицевые Апокалипсисы, имевшие широкое распространение в старообрядческой среде.
Беседа состоялась как продолжение цикла публикаций о книжных сокровищах Библиотеки Академии наук, которые изучаются в рамках проекта Миннауки «История письма европейской цивилизации»
